Об искусстве в Канаде

[ElenaAlex]

Предлагаю эту тему, чтобы поделиться мнениями об искусстве в Канаде.

В прошлую пятницу я ходила на спектакль оттавской труппы The Ecstasy of Rita Joe by George Ryga. После спектакля у меня была возможность обсудить постановку с человеком который пишет пьесы для английского театра James Stevenson. Об этой постановке конкретно могу сказать, что попытка обыграть проблемы аборигенов с претензией на оригинальное, современное представление со специальными эффектами, быстро-сменяющимися сценами, недосказанностью с большим значением, эмоциональным посылом, не удалась. Я вспоминала "Игроки" Достоевского в провинциальном русском театре драмы, с беднейшей декорацией, но с величайшей эмоциональной отдачей. Когда зритель не дышит, чтобы не пропустить ни одну эмоцию. Ничего такого не было. Канадский писатель тоже об этом сетовал. Я видела разные постановки в английском театре драмы, музыкальной комедии, постановки Броадвея, французский театр танца, моно театр. Не могу сказать, что все меня разочаровывает. Однозначно, поют хорошо, голоса замечательные. Французы вывернули душу наизнанку умением в пластике передать эмоции, под музыкальную супер высокого качества аранжировку. В целом, замечательно в смысле спец эффектов, но нет души, что ли в актерском мастерстве. Не чувствуется пласт классической школы. И, кажется, что поиск оригинальности мешает сути представления.

[С. Плышевский]

Я всегда ощущал некоторую облегчённость западного сценического театрального искусства - по сравнению с искусством русским и даже советским. Больше свободы личности, меньше возможности у режиссера орать и воздействовать на строптивых через военкомат и райком А еще упор на то, что воспринимается органами чувств, к которым разум почему-то не относят. Красиво - да, музончик, шансончик, танцульчик - обычно на высоте. А мысли - дело субъективное, как их оценить - неизвестно, считается, что должно хватать гражданского долга и политкорректности, чтобы за сам факт спектакля об аборигенах все вытягивались по струнке.

Знакомая наша, Маринка, рассказала такую историю. Она парикмахер, стрижет всех очень классно, и, естественно, в это время беседует с разными канадцами и канадками. Вот от одной из них историйка. Девка - медсестра в операционной. Помогает врачу арабского происхождения принимать роды. У арабской же тётки. А надо вам сказать, что арабы, они не только у мужчин кое-что отрезают, но и у женщин кое-что зашивают до маааленького отверстия. В Канаде это считается негигиеничным и в медицинской практике запрещено. О чём медсестра и напомнила доктору, который после родов стал это дело зашивать как было. Доктор не прореагировал, а медсестра не сообщила куда следует. Она боится, что в следующий раз, пусть даже этого доктора засудят, другой доктор её не позовет ассистировать.

И вот Маринка рассказывает об этом случае всем другим клиентам, которых она стрижёт. Причем рассказывает об этом с экспрессивным возмущением. Стригущиеся тётки осторожненько намекают ей: "Вы, мадам, расистка?!" И она с гордостью отвечает: "Да!" "Вот, чего нам не хватает!" - орут подстригаемые и уходят со слезами счастья на глазах.

Так вот, об искусстве... вообще о Канаде. Расизма тут не хватает. В хорошем смысле этого слова. Нельзя сбрасывать со счетов этнические корни. Нельзя допускать, чтобы ИМ было можно настаивать на своих этнических правах, а НАМ - нельзя.

В сторону меня увело, да? Ну, вырвалось, простите

[ElenaAlex]

Эко вы запаралеллили органы и их чувства ... Так и хочется обсудить искусство стриптиза в Северной Америке, но, да ладно.

Меня проблемы аборигенов в Канаде мало волнуют, это правда. Я слушала как-то выступление аборигенов, бубны, колокольчики ... ай-ё, ай-ё, уа, уа ... ни что-то типа, "то не ветер ветку клонит". И ни как не могла заставить себя ощутить красоту и мелодичность звуков. Мне почему-то было немного напряженно, как перед боем. Умиление, что периодически посещало меня было равно жалости. И мысли, что им то же хочется петь и бумбукать в барабан, ни как не назовешь наслаждением искусства. По стойке смирно никто не вытягивался, но вы правы, что такую примитивную преамбулу, как "аборигены тоже люди" и "они воруют, потому что хотят кушать", я бы на сцену Национального Театра не выпустила. К стати Дэймс (вышеупомянутый) именно так и сказал, что зайцу, мол, не понять насекомых.

[Oleg]

В целом, замечательно в смысле спец эффектов, но нет души, что ли в актерском мастерстве.

Perhaps you changed. It is possible that if you were to see again the Russian plays that you used to like, you would also think that those plays "don't have a soul".

[ElenaAlex]

Perhaps you changed. It is possible that if you were to see again the Russian plays that you used to like, you would also think that those plays "don't have a soul".

Возможно, вы правы. Но разница все же существует между сценическими школами.

[Oleg]

I am a devotee of Vysotsky. His songs and poems is the only искусствo that I have ever appreciated.

People say that he was a good actor too, but I am definitely not impressed with his performance in Hamlet. It is simply "too much", isn't it? To me, it feels like acting. It doesn't feel real. Which "сценическaya школa" was his performance closest to?


http://www.youtube.com/watch?v=NjqGhzW4 ... re=related

[С. Плышевский]

Переоценка ценностей - избитое выражение, но вы совершенно правильно заметили, что мы меняемся. С возрастом, с обстоятельствами, с переменой среды обитания. В юношеском (школьном) возрасте мне очень нравилась поэма Грибоедова "Горе от ума". И вот вдруг мне попадается МХАТовский радиоспектакль. Конечно, я его записал на диск, а в машине послушал. Предвкушал такое знакомое удовлетворение от этих "А судьи кто?", "Что будет говорить княгиня Марья Алексевна?"...

И вдруг обнаружил, что такой домовитый придурковатый Фамусов... сидит себе дома, и вдруг в 6 утра (!) к нему в дом впиливает Чацкий, отсутствовавший 3 года. Не теряя ни минуты он устремляется к дочери Фамусова, а ей 17 лет (!) и закидывает вопросами: Не ждали? Не разлюбили? Обещали? Чуть ли не "Извольте отдаться".

Постойте-постойте... что могла ему обещать 14-летняя девочка? Выйти замуж, когда он свалится ей на голову через несколько лет? Глупости какие... Если бы к моей 17-летней дочери приперлись в 6 утра на основании дружбы 3-летнией давности, я бы тоже не обрадовался. Фамусов еще пытается его урезонить, но тщетно: проклятый вольтерьянец трещит всякую ерунду, поносит и критикует всех налево и направо... Боже мой, дайте старичку спокойно доесть манную кашу и вставить челюсть, а потом приставайте с глобальной чепухой.

Скалозубский казарменный юмор "Не знаю, виноват, мы с нею вместе не служили" настолько выше современных "мочить в сортире"... Ах, ах, неужели этот весельчак-полковник не выбился в генералы???

Словом, я был сильно разочарован. Как меня могли охмурить в свое время, чтобы мне нравилось такое... вернее, чтобы я его так превратно толковал?

Еще "Вишнёвый сад" я записал и послушал. Сравнить впечатления мне не удалось: родители запрещали мне читать всякую муру в школе и всякие вишневые сады дома были ликвидированы. Но народ эе так восхищался! Конечно, я поспешил восполнить пробел. И что же? Сад пропадает, баре приехали, пьют чай на веранде, рассусоливают, где бы достать денег и погасить задолженность... а ничего не предпринимают. Я честно все прослушал, все жадл, что хоть что-то произойдёт. Фига! В конце появился какой-то хмырь со спутанными волосами... учиться он не хочет, работать не собирается, об эксплуатации трудящихся ему страшно даже подумать, а вот не намажете ли ему хлебушка вареньем, а он будет валяться на диване? А?

Просто ведь страшно подумать, что деется...

[С. Плышевский]

Ну раз у нас сегодня праздник, я тисну несколько слов на тему культуры и искусства.

Интеграция в культуру (часть 1)

Интеграция эмигранта в другую культуру (например, русского человека в культуру североамериканскую) представляется мне смешением разных потоков, как будто в торфяную реку вливается глинистый приток, и сверху видно, как на сотни километров эти потоки соседствуют и растворяются друг в друге, иногда так и впадают в море небытия, до конца не перемешавшись. Зона смешения этих потоков становится шире и шире, но чистота оригинальности обеих берегов, хотя бы тонкой плёнкой генетического приятия, остаётся. До самого конца дней своих эмигрант ведет себя как «Миссисипи с Миссури» или как «Обь с Ирытшом». Вместе и порознь, его река несет два потока различных культур, и душа человека выбирает из обеих частей потока самые необходимые капельки и струйки.

Культура – в широком понимании – включает не только литературу, музыку и искусство, а также уходящие корнями в историю модели поведения, нравственные стереотипы, педагогические и воспитательные приемы, традиции, обычаи, приметы, поговорки, кулинарные наклонности и многое другое.

Если я буду готовить мясо или рыбу, будьте уверены, что на моем разделочном столе появятся лук, укроп и иногда картошка. Франко-канадец передернет плечами при слове «укроп» и удивится, отчего нет розмарина и, главное, вина. «Майонез-то зачем?» – спросит он, впадая в полный ступор. Англо-канадец поинтересуется, в какие булочки я буду вкладывать это мясо, когда оно приготовится, и каким соусом буду его поливать перед тем, как створки этих булочек захлопнуть. А русский посетитель моего дома – будьте уверены! – установит под запись, как я это приготовил.

Милые старые приметы, в которые я не верю, но которые, на всякий случай исполняю… Провожу ладонью по затылку против направления роста волос, снизу вверх, если черная кошка перебежит дорогу. Погляжу в зеркало, если вынужден вернуться, забыв что-то дома. Если вилка упадёт на пол, пробормочу: «Злая тётка придёт». Увидев растущий месяц, покажу ему купюру, чтобы остаток месяца быть при деньгах.

Знакомые американцы и канадцы смеются над этими невинными обычаями и говорят, что ничего подобного сроду не видали. Не правда, видали. Они тоже постукивают по дереву, чтобы не сглазить и бормочут: «Touch wood», а ещё держат пальцы скрещенными, чтобы не сорвалось, да и ещё кое-что. Когда я им напоминаю об этом, удивлённо соглашаются: да, другое культурное направление, другие корни, но тоже есть эти невинные предрассудки.

А вот пример более драматический. Не потому, что я его подглядел в больнице, вернее не потому, что я сам в эту больницу попал. (Кстати, и попал-то я по безрассудному русскому обычаю откладывать визит к врачу до последнего, пока уже совсем не припечёт). Так вот, лежу я себе полёживаю в «Дженерал госпитале» канадской столицы, терзаю доктора тщательно продуманными вопросами так, что он, бедный, прячется от меня и подсылает практикантов и интернов, читаю книжки, ем, что дают, гуляю по коридору в больничном халатике, и знакомлюсь с обстановкой и людьми вокруг.

В соседней палате лежит мужик моего примерно возраста, лет сорок пять. Бородка с проседью, умное лицо, строгие очки. Он хорошо устроен в жизни, лежит в 2-местной палате, в «полулюксе», что свидетельствует о приличном доходе… Впрочем, я тоже в 2-местном «полулюксе» лежу, что свидетельствует о моем гипнотическом воздействии на медицинский персонал – лучше бы тоже о доходе свидетельствовало. Так вот, мужик этот, мистер Джонстон, всякий раз кивает мне головой, потому что считает меня ровней по положению в больнице, и мы с ним перебрасываемся фразами. Выясняется, что он лежит здесь с неустановленным диагнозом и очень огорчается по этому поводу. Вроде бы никаких серьезных проблем у него нет, но анализы какие-то нестабильные, да голова побаливает иногда, да покашливает изредка, но совсем чуть-чуть, кажется, похудел на пару килограммов. И если он бежит по ступенькам вверх, то на 8 этаже ему делается не по себе, а раньше это было только на 10-м… Состояние мистера Джонстона очень подавленное, прежде всего оттого, что никто не знает, что с ним такое. Он разговаривает тихо, ему отказывает чувство юмора, семья приходит его навещать, и он подолгу сидит в семейном кругу, повесив голову.

И вот однажды, неделю спустя, я улавливаю какие-то необычные звуки, идущие из коридора. Звуки усиливаются и превращаются в громкие крики, все более членораздельные по мере приближения. Я выходу в коридор и вижу лечащего врача мистера Джонстона, который несётся по коридору и, торжествуя, вопит: «Мистер Джонстон, мистер Джонстон, мы наконец знаем, что с вами! Мы установили диагноз! Мы нашли! У вас рак, рак лёгких, последняя стадия, вы через 3 месяца умрёте!» Я отшатнулся и сначала подумал, что неправильно понял. Ну не стал бы доктор разглашать такую жуткую информацию всему этажу госпиталя. Но тут вышел сам мистер Джонстон, прибежали нянечки-медсестрички-медбратики и диагноз «рак» стал очевиден. Я хотел было выразить соболезнование и надежду на возможное излечение, упомянуть вполне вероятную ошибку докторов, но сдержался, потому что… мистер Джонстон подобрался, слегка улыбнулся, выстрелил в доктора несколькими короткими вопросами – стадия, прогноз, сколько точно времени ему осталось жить, – и быстренько доктора выпроводил, договорившись, что они встретятся через день и обсудят план лечения.

После этого он подбежал к телефону и сделал несколько звонков. Затем в изнеможении откинулся в кресле, прикрыл глаза и сжал подлокотники руками. Губы его шевелились, как будто отдавая приказ, лицо приобрело волевой оттенок. Через час притихшие родственники расположились вокруг мистера Джонстона. До меня доносились обрывки фраз. «В страховую компанию я пока не звонил. Надо срочно вызвать нашего адвоката и нотариуса. Сделать распоряжения насчет недвижимости и ценных бумаг. Надо внимательно проверить завещание. Бабушкины привилегии, которые на мне после смерти дедушки – перевести их на Кимберли. Паевой взнос пересмотреть. Регистрацию компании переделать. Позвоните тете Энн в Автсралию. Сообщите дяде Майклу в Ирландию. Все должны собраться – подумаем когда. Это надо успеть до того, как доктор предъявит официальное заключение биопсии. У нас всего несколько дней, надо все успеть. Юридически я ничего не знаю, пока нет письменного заключения. Давайте подумаем, может быть мы просто съездим к юристу сами, а не будем вызывать его в больницу» И так далее, и тому подобное.

[С. Плышевский]

Интеграция в культуру (часть 2)

Семья разошлась, я решил подбодрить беднягу и зашел к нему. Однако глаза его светились уверенностью, движения были сосредоточены, слова скупы и вески. Куда девалась его угнетённость и подавленность. Он похлопал меня по плечу… Это ОН соболезновал мне, потому что МОЙ диагноз еще не был окончательно ясен. «Смерть – это часть жизни», – сказал он, и как здорово, что он умирает молодым, дееспособным и без чувствительных мучений. Осталось только грамотно распорядиться имуществом и провести остаток дней в достатке, а может быть и в путешествиях и пирах!

Ведь, в сущности, совсем по Воланду, который успокаивал несчастного буфетчика из Варьете… Культуры сомкнулись на этой булгаковской фразе, в этом нелепом сценарии, из полного непонятия и неприятия родилась полная гармония. Хотел бы я так же встретить свой последний час? Или, по русской своей сущности, предпочел бы узнать диагноз конфидециально? Уверен ли я в том, что вообще хотел бы узнать такой диагноз? Вот ведь чёрт.

Чёрт, сошедший на землю, по Булгакову, сказал его устами эту правду. Или это Бог, который неизвестно, есть или нет, вложил эти слова в уста булгаковского чёрта? Великий мастер великой русской культуры в словах героя, этой культуре противостоявшего, обозначил отличную от русской, культуру страны, в которой я живу.

«Свежесть бывает только одна – первая, она же и последняя». Как я придирчиво обнюхивал продукты в советском пространстве, и как я их продолжаю обнюхивать в Канаде. Как я их выбрасывал там, если запах не оправдывал названия, и как я их бережно прячу в морозильник тут, чтобы назавтра отвезти в департамент здравоохранения на обнюхивание и заключение о том, что супермаркет, где такое продают, пора прихлопнуть. «Там» я заботился о сохранении собственного здоровья, а «тут» я хочу не допустить второго «там».

Смешение культур увлекает меня не только пробовать паэлью в Испании, гусиную печень в Париже, скорпионов и змей в Китае, но и посетить бастионы американских (и канадских) устоев. Попытаться полюбить гамбургеры и хотдоги, нерифмованную неритмическую современную поэзию, бестселлеры, заумную фантастику, фэнтези и ужастики. Попытаться понять и перенять лучшее от этих мистеров джонстонов и… не забыть то ценное, что годами выработалось, выбродило, как вино, и настоялось, как коньяк. Попытаться полюбить голливудские фильмы, надуманные, красивые, подтасованные, но безотказно выбивающие слезу и приводящие к торжеству справедливости. И не забыть при этом моих любимых советских мюнхгаузенов, суховых и горбунковых.

Друзья мои, (недруги ведь не станут это читать?) извините за следующий абзац… Всё предыдущее я написал, поставив 4 бока свиных ребрышек в духовку, и пока они готовились, обсыпанные порошком для греческого маринада, я всё это писал, а потом я послал детей за виски, и они привезли бутылку 1,14 литра ржаного канадского виски… вы понимаете, друзья мои? Канадского ржаного. Почему ржаного? А он не воняет сивухой, как американский, шотландский и прочий всякий другой. Американцы любят сивушный запах самогонки, они просто брагу не пробовали, а я больше не хочу. Почему 1,14? Это сколько-то там ровное количество унций… Почему ребрышки? Ужасно вкусная штука, если ее макать в… русскую горчицу и заедать помидорами «с куста, на веточках», которые зимой продаются в Канаде по 89 центов за фунт. Вот, ребрышки приготовились, были съедены и запиты… и теперь я продолжаю писать – своё «эссе», как говорят «тут», – свой рассказ, как сказали бы «там».

Я, наверное, длинно пишу. Обстоятельно, как писали «русский» писатель Чарльз Диккенс или не менее «русский» Анатоль Франс. Я пишу о жизни без малейших отклонений, как писал «русский» писатель Эрнст Хэмингуэй, и очень сентиментально и в то же время с циничным оттенком, как писал очень русско-германский писатель Эрих Мария Ремарк. Я не буду сравнивать себя с настоящими, без кавычек, русскими Достоевским или Гоголем, потому что если:

а) я пишу хуже их, то они же гении, я – кто? простой советский доктор наук;
б) пишу так же, как они, то потому что я же повторяю то, что они уже написали;
в) пишу лучше их – то это естественно, я же стою на их плечах…

Но то, что я пишу – это то, что я думаю и ощущаю, и может быть кому-нибудь, похожему на меня, будет полезно узнать, что он будет ощущать со своей русской культурой в этом североамериканском обществе. Даже людям с иной культурной подоплёкой может быть любопытно узнать, что чувствуют люди моего склада ума и характера, на не освоенной русской культурой территории.

Я еду в американской машине и слушаю канадское радио, я в восторге от некоторых передач и ток-шоу. Но на мп3 плеере «Сони» стоит диск с песнями Визбора, а кто-нибудь в России сейчас слушает Бритни Спирс на мп3 плеере фирмы «Красный Коммунар»? Наверное, только мало кто слушают Визбора и тут, и там. Такие родные интонации, слова и чувства. «Католическая церковь на высоком берегу».

А почему он произносит «церьковь»? С мягким знаком после «р»? Моя бабушка по материнской линии, знаменитая учительница Агния Григорьевна Орлова, произносила так же: «церьковь», «вверьх». Почему знаменитая? Спросите у ее учеников и у тех, кто ее, беспартийную, к ордену Ленина представлял. А почему она с этим самым орденом, все равно говорила: «Истинный крест»? Почему она так произносила это «вверьх»? А почему меняются слова? Мои родители говорили «зало», и наши учителя в школе так говорили, но мы уже говорили «зал». Когда я понес свои стихи в редакцию журнала «Урал» и их на удивление согласились печатать, мне сказали: «отдАл – нет такого слова, правильно – Отдал» и в словаре трудностей русского языка так и значилось: «Отдал, не отдАл». А теперь почему-то по словарю правильно «отдАл», а «Отдал» – устаревшее…

А как говорил мой дедушка? «Э-хе-хе, пресвятая богородица, грехи наши тяжки, спаси и помилуй нас». Не оторваться мгновенно от корней своих, от культуры своей. Он и воспитывал меня, учил играть на пианино, а его учила ученица Нейгауза. Он закончил три университета, знал греческий, латинский, немецкий, французский и на пенсии учил английский, на 1-й мировой войне получил три Георгиевских креста и был представлен к четвертому, потом был адвокатом, прокурором и председателем областного суда, он даже выкрутиться от сталинский репрессий сумел, потому что сохранил протокол собрания, на котором после революции солдаты выбрали его командиром полка… Как же мне не вспомнить его, я же впитал его прибаутки и песенки, я же нес в сердце его обещание когда-нибудь рассказать мне такое, о чем пока еще и заикаться нельзя…

Конечно, я вспоминаю.

Гулин-джан, Гулин-джан,
Дело понимай,
Вместо фунт полфунт давай
Ничего не знай!

Конечно, я вспоминаю.

Чинно Алгебру несли в гробе из журналов,
По бокам ее брели вереницы баллов.
Радикалы по бокам, словно как кадеты,
Шли по росту, по рядам, празднично одеты…

Конечно, я продолжаю вспоминать.

Когда Ной вышел из ларца,
Увидел Господа-творца.
Творцу приятен жертвы дым,
Рече к нему: «Благоволим.
Зане ты праведен еси,
Чего не хочешь, то проси!»

И никогда не забуду…

Пупсик, глаза твои горят,
Пупсик, милей, чем шоколад,
Пупсик, наш милый Пупсик,
Ты всем так мил, нас покорил.

А эти романсы… «Мой уголок я убрала цветами…», «Как чайкой охотник, шутя и играя, он юное сердце навеки разбил…» Я же до сих пор помню все слова и все мелодии, я их играл на пианино и готов сыграть теперь. Кому-нибудь это нужно ещё? Дочери моей, которая ни единого дня не ходила в русскую школу, но без малейшего акцента говорит по-русски и слушает мои стихи и стихи поэтов, посещающих мой дом? Которая и канадскую школу не хочет закончить, потому что уже работает в ресторане и получает двести долларов за вечер? У нее замечательный «бойфренд», владелец компьютерной фирмы, он не пьет, не курит, но стесняется прийти к нам в гости, потому что и он не закончил канадскую высшую школу. Что бы говорили обо мне, если бы я не окончил советской школы, или окончил бы всего 8 классов? Считали бы отбросом общества? Правда, такого общества, где все что-то «считают» о ком-то и где все заботятся только о том, что о них подумают другие люди.

Стихи ведь тоже лингвистика и культура. Невероятно похожими в переводе являются столь далекие друг от друга русский и английский. Не в буквальном переводе, а в тенденции метафор, впрочем, об этом я напишу в следующий раз, а не сегодня, после ребрышек и виски. Проникновение слов из языка в язык… такое вот: «Хани, закрой окно, а то чилдренята простудятся», всякий «спэнглиш» (контаминация английского и испанского) на меня не очень действуют. Но кластерами, блоками, реминисценции одного языка в другой меня захватывают настолько, что даже в стихи прорываются.

Вот такое, например:

Ржав да рыж,
Далеко ль до лыж
В ноябре-то?
Молоком бела
Угольком сожгла
Сигарета.
Чем глядеть окрест,
Покидай насест,
Свой куриный best
Through the ages,
Through the time of fall
Сбереги глагол,
Be courageous.

Да-да, надо именно что «сберечь глагол». Тот глагол, что достался мне с рождения, один из лучших глаголов планеты, которым пользовались до меня, и будут пользоваться после, такой чувствительный к суффиксам и интонациям. Без нехороших слов и с нехорошими словами, без бога, веры и традиций, и с ними, с большой буквы и с маленькой, тот глагол, который является частью культурного потока и несёт с собой отпечатки великих сказителей древнего, создает среду для сказителей настоящего и будущего. Через них, в свою очередь, протянутся нити из прошлого в будущее, когда, согласно Лобачевскому, все параллельные линии в бесконечности сомкнутся, – так сомкнутся и параллельные культуры, да только мы не доживем до этого, или доживем только в нашем продолжении – через культурное наследие наше.

Утешимся же сегодня возможностью внезапных сверканий в параллельном течении языков и культур, когда одно-единственное слово способно вызвать или переменить настроение… вот я вам сейчас приведу пример – это стихотворение я написал два дня назад… представьте себе бесконечную ленту дороги через стекло 3-тонного грузовичка, на рассвете, в 5 утра, чёрт-те где в канадской глуши, когда совы чуть ли не бьются в стекло, а сотовый телефон показывает нулевую возможность эфира.

Между ближним и дальним светом
полинялого сна кассета,
лоскутки предрассветной замши
да лохмотья туманов павших,
да глухое ворчанье ночи,
да звезды предпоследний росчерк.

Обвисает на ветках дизель,
по карнизам бубнит «К Элизе»,
То ли Моцарт, а то Бетховен,
бестелесен и безгреховен,
и порхает горячий выхлоп
на кустах и сугробах рыхлых.

Я и музыка весь, и – ухо,
я соната, баллада, фуга,
я аккордами ночь расстроил
в диссонансы своих героев,
и смотрю, как в рассветном мраке
уплывает дорога fucking…

Простите мне, дорогие друзья, это нехорошее, но так к месту вырвавшееся слово, которое не требует перевода. Оно здесь более к месту, чем любое другое слово из русского языка. Оно за мгновение произнесения переносит мои русские стихи на ночную канадскую дорогу, за которой нужен глаз да глаз.

Когда я в советской английской спецшколе учил язык, я часто ловил себя на том, что мыслю на английском. Теперь часто ловлю себя на том, что я думаю на русском. Там я был русским человеком, знающим английский язык, а здесь я – канадский поэт, пишущий по-русски. Вернее, на русском языке, потому что русскими мои нынешние мысли и шаблоны поведения уже вряд ли назовёшь.
Долой надуманность, зависть, чернуху и надрыв, и да здравствуют свет, радость, беззаботность и отсутствие необходимости опасаться!

[Coolibin]

I am a devotee of Vysotsky. His songs and poems is the only искусствo that I have ever appreciated.

People say that he was a good actor too, but I am definitely not impressed with his performance in Hamlet. It is simply "too much", isn't it? To me, it feels like acting. It doesn't feel real. Which "сценическaya школa" was his performance closest to?


http://www.youtube.com/watch?v=NjqGhzW4 ... re=related

Конечно же оценка актерского качества вещь сугубо субъективная. Тем не менее, в среднем промеж российской театральной элиты вряд ли Высоцкий почитается за образец актера. Его сильной стороной была грандиозная харизматичность, уникальный тембр голоса и, самое главное, гражданская смелость (которую, конечно же, современное поколение не в силах адекватно оценить просто в виду отсутствия памяти о страхе, в котором жила тогдашняя интеллигенция). Любили его не за его актерство, а любили, скорее, его самого.

Как бы так поточнее выразиться. То творчество, которое политизировано, оно входит в резонанс с ожиданиями аудитории только в некоторый период актуальности. Заканчивается этот период, и те произведения, которые вызывали целую гамму чувств начинают казаться скучными и неинтересными. Поэтому многие старые популярные фильмы нам сейчас могут казаться глупыми и безыдейными.
Точно так же обстоит дело и в том случае, если социальные проблемы, на энергии которых автор создавал свое произведение, не кажутся важными опеределенной части современников. Я вас умоляю, какие такие проблемы бездельников аборигенов, которых просто бесплатно содержит правительство, могут волновать бывших эсэсэровцев, переживших талоны на еду и бандитский беспредел девяностых. Да ни в жись.

Совершенно по другому обстоит дело с художественными произведениями, затрагивающими так называемые "вечные проблемы". Их период актуальности может быть намного дольше, хотя вечность этих проблем тоже очень относительная. Ну, скажем, не тридцать лет, а триста, к примеру. Ну или тысячу. И опять же в определенном кругу, потому как даже сейчас люди живут в разных исторических периодах. Вряд ли голожопые африканские охотники притащатся от беспросветных стенаний датского принца. Вряд ли у европейца в неопьененном наркотиками сознании проснутся какие-то значительные эмоции (кроме "убавьте пожалуйста громкость") при звуках бубна. Для тех же каждый удар этого самого бубна, уверен, вызывает мурашки по спине и жесточайшие эмоции. Нам с вами, к сожалению, эти эмоции недоступны.

[Groucho]

2 Oleg

Вообще-то, материалов, отвечающих на Ваши вопросы о Высоцком, в интернете можно найти сколько угодно.

С одной стороны, Высоцкий закончил школу-студию МХАТ, то есть его учили системе Станиславского. С другой -- он всю жизнь играл в театре на Таганке у Юрия Любимова, которого последователем Станиславского никак не назовешь (скорее его можно причислить к продолжателям дела Мейерхольда).

Как актера Высоцкого однозначно оценить трудно. В кино его работы маловыразительны, потому что он был актером прежде всего театральным. А в театре он брал не перевоплощением, а невероятной, извиняюсь за выражение (но ничего лучше не придумалось), энергетикой. Он выходил на сцену, и ему не надо было даже ничего говорить -- весь зал уже был его. От него шла какая-то волна, и зрители ее ощущали физически, особенно те, кто сидел в первых рядах.

Высоцкий, наверное, этим пользовался осознанно, как, например, в "Пугачеве", когда он кричал "Проведите, проведите меня к нему, я хочу видеть этого человека". Хлопуша не самое важное действующее лицо, но Высоцкий делал его в восприятии зрителя чуть ли не главным героем.

Впрочем, это всего лишь досужие домыслы дилетанта.

[ElenaAlex]

Сергей, очень интересно было читать ваш воскресный монолог. Я согласна, что культура - это пласт нашего мироощущения, это наше прошлое и нынешнее осознание простых и сложных истин, это то, что мы чувствуем и то, как мы думаем, это наше поведедение и наша реакция на поведение других. Искусство - это средство выражение чувств и дум, нашей культуры. Я думаю, что любое творение в искусстве автобиографичное уже в том, что это нечто увиденное, пережитое, то чему стал свидетелем, с чем соприкоснулся, то, что пропустил через себя. Поэт, художник, музыкант, это люди, которые живут в том же мире, что и их почитатели, но они, обозревая мир, дополняют его своими определениями, своей интерпретацией. Они ранимы тем, что сильнее чувствительность, тем, что свет, проходящий через их глаза, душу, сердце, преломляется и оседает, копится и требует не молчать. Наполненность заставляет писать, не дает покоя. Понимаешь, что по другому не можешь.

Культурой в Канаде, я называю, например тот факт, что парки содержатся в чистоте. На выходные я с моим четвероногим другом иду в поход, покрываем приличные расстояния, по паркам, велодорожкам, улицам. Я обожаю чистоту и убранность города. Я живу в Оттаве и, соответственно, пишу о ней же.

[Старый Ко]

Большое спасибо за тему. Интересно читать.
И С. Плышевскому спасибо за труд.
Улыбки это тоже часть культуры как и чистота улиц.

Кто-то адаптируется с этим, или уже с этим приезжает.
А есть те кто, живя здесь годами, утверждают, что улыбки фальшивые.
А мне кажется, что просто культуры в чем-то разные.
Хотя...Чехова рассказы обожаю. Но ведь и О'Генри во многом схож.

[Бойцовый кролик]

Как бы так поточнее выразиться. То творчество, которое политизировано, оно входит в резонанс с ожиданиями аудитории только в некоторый период актуальности. Заканчивается этот период, и те произведения, которые вызывали целую гамму чувств начинают казаться скучными и неинтересными.

ИМХО "вечность" художественного произведения зависит не только и не столько от темы, сколько от того насколько художественным оно является.Таких произведений, тема которых не актуальна уже, но к которым тем не менее приятно возвращаться и сейчас, достаточно много: те же "12 стульев" с "Золотым теленком", из западного - "Гроздья гнева" Стейнбека, "У нас это невозможно" Синклера Льюиса или "Вся королевская рать" Роберта Пенна Уоррена.

[ElenaAlex]

Улыбки это тоже часть культуры как и чистота улиц.

Кто-то адаптируется с этим, или уже с этим приезжает.
А есть те кто, живя здесь годами, утверждают, что улыбки фальшивые.
А мне кажется, что просто культуры в чем-то разные.
Хотя...Чехова рассказы обожаю. Но ведь и О'Генри во многом схож.

Ну ведь правда, как приятно, когда чисто и с улыбкой. Ну что хорошего в угрюмости.
По поводу Чехова, как я с вами согласна. В свое время даже винила себя, что слишком много его читала.

[С. Плышевский]

Я обожаю чистоту и убранность города. Я живу в Оттаве и, соответственно, пишу о ней же.

По сравнению с далекой Европой или даже с очень недалекой Америкой, канадские города намного грязнее, к сожалению. Сильные ветра способствуют разносу легкого мусора, всяких кульков, но... к сожалению, низка культура - окурки и бумажки бросают прямо на землю, из окна машин, перед входом в здания, везде. И хотя это как бы нельзя делать, многие делают. Другие (молча!) возмущаются - как же, канадское спокойствие! Очень немногие возмущаются громко.

Я тут провел эксперимент - стал делать замечания тем, кого застал за киданием мусора. Извиняются, спохватываются, подбирают. Но! Чтобы делать такие замечания, нужно находиться не на работе. Т.е. если ты - почтальон, курьер или продавец, и тебя возможно вычислить по форме, табличке с именем или просто проследить до твоего рабочего места - не делайте этого. Тот, кому вы сделали замечание, нажалуется вашему начальству и вы потеряете работу.

Да вот недавно по CFRA было. Электрик компании Сименс ваял проводку в вестибюле правительственного здания. Там, естественно, висит знак "не курить ближе 9 футов от входа". Ну, все, естественно, курят (и окурками сорят), а он дыма этого терпеть не может. И вот он постучал в стекло и ласково показал на знак "не курить" тётке, которая там стояла. Результат я вам говорил в предыдущем абзаце: в тот же день его вышвырнули с работы. Был большой скандал, наверное, будет суд и всё такое, но это займет несколько лет, если у него хватит денег на адвоката.

Вывод. Сообщение о малейшем недостатке канадской жизни является (сдавали тест на гражданство?) ОБЯЗАННОСТЬЮ канадского гражданина. Пройти мимо мусорщиков, курильщиков в неположенных местах и прочих разгилдяев вы просто не имеете права. Но! Делайте это в предусмотренной законом форме. Сфотографируйте, запомните лицо, номер машины, и тп., запишите время и позвоните в полицию. Скажите, что согласны выступить свидетелем на суде. Практика показывает, что даже драйверские гнусные наклонности успешно пресекаются таким путем. Потратьте немного вашего драгоценного времени и сделайте нашу страну еще прекраснее!

[С. Плышевский]

Хотя...Чехова рассказы обожаю. Но ведь и О'Генри во многом схож.

Я очень хорошо отношусь к Чехову. Рассказы замечательные. (И О'Генри очень люблю). Язык у Чехова превосходный.
Нвверное, и "Вишнёвый сад" неплох, только нам попытались испортить его восприятие неправильной трактовкой. Если бы
упор был на то, что писал Чехов, т.е. вот они, сидят, рассусоливают, чаёк попивают, всё выпустили из рук, пусть, дескать,
всё само идёт как идёт, то и противоречия бы никакого не было.

Дело в том, что с нас снято деформирующее поле советского пространства. Мы обретаем способность мыслить и обобщать
без подсказки не нами сформированного общественного мнения. И не обращать внимание на то, что нас не беспокоит.

[ElenaAlex]

Я о Высоцком хотела мнение свое высказать. Честно говоря, я его как актера кино или театра никогда не воспринимала, мне видится, что его самовыражение гораздо сильнее в его текстах, чем в актерстве. Никогда не была фанатом его "бытовых" песен, типа "Ой Вань, гляди какие карлики".

[Nikola]

Жалко, что кончил он, как распоследний наркоман. Такая противоречивая жисть.

[ElenaAlex]

Это, конечно, беда с творческими натурами. Творческая натура другая, чем обычный человек. Довольно просто судить физическую, осязаемую жизнь. Например, смерь от наркотиков, это, конечно же ни что иное, как смерть от наркотиков. Но обычный человек принимает дозу и свинячит, деградирует, а артист, он падая в небытие и отрешение - творит, потому что ему никто и ничто не мешает в момент свободного парения. Заботятся ли о ни о физическом теле, да нет, скорее всего, потому что живут душой, тратят ее, ничего себе.